Как эволюционировала коррекция губ с начала века и какие тренды ожидают нас в ближайшее время?
Этот вопрос мы задали Лолите Еверсдижк, дермато-косметологу, чей опыт формировался одновременно с ведущими методами современной эстетической медицины.
Мы сами создавали методики
Л.Е. — В нулевые годы возможности контурной пластики ограничивались, как правило, аугментацией: увеличением объема по всему периметру губ. Применяли равномерное введение, начиная с уголков к центру, линейно-ретроградной техникой.
При этом результат получался однообразный и не всегда гармонировал с чертами лица. А специалист должен искать и находить максимально гармоничные формы и объемы.
Кроме того, аугментация не решала наши практические вопросы. Если у клиентки от рождения красивая форма губ, получалось отлично. Но если требовалось корректировать асимметрию или форму, готовых решений не было. В каждом случае нужно было найти направление иглы, угол и глубину введения препарата, правильную работу с тканью губ. Мы сами создавали методики.
А как они назывались?
Л.Е. — Тогда еще не возникла традиция давать им красивые названия, но уже были в моде губы Анжелины Джоли и улыбка Моны Лизы. Поперечные техники введения в начале продвигали французы, это были «французские губки». Затем во всем мире приобрел известность русский вариант, russian lips. А мы давно практиковали поперечное введение, если нужно было исправить асимметрию губы. Любили акцентировать арку Купидона на верхней губке. Делали форму, которая потом распространилась под названием лук Амура. Было много открытий, руки развивались, опыт расширялся.
Вы и сейчас продолжаете изобретать?
Л.Е. — Да, я не работаю по одной технике. Для каждого пациента, для каждой формы губ выбираю что-то свое. Теперь, когда так много информации, можно скомбинировать разные методики и получить прекрасный результат.
Конечно, за прошедшие годы техника эволюционировала очень активно. Сейчас мы меняем не только форму, но и плоскость, можем развернуть, приподнять губу, рассматриваем ее в 3D.
Эти изменения произошли благодаря поверхностному введению филлера?
Л.Е. — Техники введения разнообразны, и поверхностный вариант я не идеализирую. Наше поколение врачей всегда руководствовалось анатомией. Если вводить глубже, можно встретить артерию; если поверхностно, препарат контурируется. Нужно для каждого клиента выбирать глубину введения филлера.
Значит, в Молдове (и, наверное, других местах тоже) врачи искали и применяли различные методики задолго до того, как это стали продвигать как инновации?
Л.Е. — Думаю, иначе новые техники не появились бы. Чаще всего любой научный или культурный процесс — коллективная разработка. Результат общих усилий.
Гиалуроновая революция
Как менялась палитра препаратов?
Л.Е. — Мы начинали в период расцвета биополимеров, силиконовых филлеров. Я и многие мои коллеги отдавали себе отчет, какие последствия преподнесет силикон, и придерживались по этому вопросу очень твердых принципов. Старались все разъяснить людям, так что собрать клиентуру нам было сложно: принципы обходятся недешево. Вместо силикона я выбрала другой, безопасный вариант — гиалуроновую кислоту. Она органично утилизируется до воды и углекислого газа.
У вас была возможность варьировать препараты?
Л.Е. — Да, хотя это тоже требовало творческого поиска. Чтобы увеличить объем, выбирали, например, филлер с большей молекулярной массой.
Но ведь еще не были разработаны специальные филлеры для коррекции губ?
Л.Е. — Именно в то время они и начали появляться.
Что сегодня является вашим препаратом выбора?
Л.Е. — Вся палитра компании Teoxane. Например, чтобы заполнить кисетные морщины или акцентировать контур, берем RHA 1 и RHA 2. Если запрос на увеличение объема, с ним прекрасно справятся RHA 3 и RHA Kiss.
Обучение без школ
Давайте вернемся в начало вашего пути. Чем еще процесс отличался от современного?
Л.Е. — Мне кажется, наше поколение косметологов было более пытливым, самостоятельным. Но ведь и обстоятельства к этому вынуждали. Мы сами искали и организовывали возможности обучения, поездки, встречи. Любые знания собирали по крупицам, вели серьезную исследовательскую деятельность по выявлению нетравматичных и безопасных методик. Компании, которые координируют обучение и предлагают в этом квалифицированные услуги, появились лишь спустя несколько лет после нашего старта.
Когда вы начинали, соцсети еще не развились. Клиенты в большей степени полагались на ваши рекомендации, чем на подражание образцам?
Л.Е. — Ну что вы, образцы были всегда. Приносили фотографии кинозвезд, топ-моделей. Среди первых ярких трендов коррекции — крупные губы Джоли с характерными шторками, которые можно было увидеть у огромного количества женщин. Причем первое место Анжелина удерживала очень долго.
Даже если клиент не знает, чего хочет, мы должны это знать
Какие сложные задачи вы как специалист решаете сейчас, когда доступ к техникам и препаратам упростился?
Л.Е. — Меня интересует тема осложнений, способы их профилактики и эффективного лечения. Чем больше опыт, тем больше мы знаем о рисках ишемий, эмболий, анафилактических реакций. Любой адекватный доктор внимательно наблюдает за клиентом во время и после процедуры: нет ли зоны покраснения, побеления, не показывает ли сосудистая веточка первые признаки венозной ишемии.
Как сегодня видите свою профессию, ее главные задачи?
Л.Е. — Нужно быть доктором: следовать анатомии человеческого лица. Нужно быть художником: чувствовать игру теней. А еще психологом — чтобы понимать, какой человек перед тобой, чего он хочет. Даже если клиент сам этого не знает, мы должны знать! Сумма всех этих составляющих дает гармоничный результат.
А если желание клиента идет вразрез с вашим мнением?
Л.Е. — У меня две задачи: внимательно выслушать женщину и, если нужно, донести до нее свои аргументы. Иногда люди воспринимают информацию с интересом и энтузиазмом, спасибо им за это. Например, клиентка хочет сделать большие губы, однако у нее короткий подбородок. Я показываю, как он развернут, как ложится тень во впадине под губой — так называемый губо-подбородочный валик. Если мы заполним эту впадину, а также удлиним подбородок, все заиграет совершенно по-другому! В некоторых случаях можно даже скрыть неправильный прикус, поменяв форму губ и подбородка.
Или девушка заказывает развернутые russian lips, а расстояние между носиком и губками совсем небольшое. Объясняю, как это будет выглядеть — верхняя губка достанет до носа.
Другой пример: крупные черты лица, расстояние между носом и губой большое, но клиентка не собирается корректировать губы. Я непременно предложу поднять верхнюю губку — будет очень сексуально, женственно и уберет акцент с носа, уравновесит лицо.
Не имеют смысла модные плоские поверхности, если у девушки прогнезия, губы ушли внутрь от линии нос-подбородок. Понятно, что их нужно сделать более круглыми, пухлыми.
Я училась у тех, кто писал ваши учебники
Расскажите, как вы пришли в косметологию?
Л.Е. — У папы была мечта, которая ему виделась так: вот дочка получает диплом самого замечательного мединститута, вот она преподает, а теперь защищает диссертацию. Он сделал три карточки — Москва, Киев, Санкт-Петербург (именно там, по его мнению, были лучшие мединституты). И я тянула самый настоящий жребий, как в кино. Выпал мне Санкт-Петербург. Мы с папой быстро собрали чемоданы и поехали. Там нас ждал сюрприз: медицинских институтов оказалось два, Первый и Второй, Мечниковский. Конечно, я влюбилась в Мечниковский, который был настоящим поместьем, зеленой усадьбой науки внутри прекрасного города. Конкурс нереальный, я приехала без всякого направления и шансов, но произошло чудо: меня приняли. Учиться там было просто сказкой! К нам с первого же курса обращались на вы и «доктор». Вот как вызывали отвечать: «Доктор, вы хотели бы пообщаться с нами на эту тему?». Если не подготовилась к ответу, потому что накануне была в Мариинке, тебя просто спросят, что смотрела… Я училась у тех, кто написал учебники, по которым учатся сегодня! Отправляла домой подробные письма, которые моя замечательная мама, учительница русского и литературы, читала с красной ручкой, делая пометки на полях, чтобы я разобралась со стилистикой или грамматикой.
Вернувшись в Кишинев, начала работать в огромном, известнейшем НИИ Клинической и Профилактической Медицины. Трудилась в лаборатории над созданием прививки от дифтерии, писала диссертацию — вроде все шло так, как мечтал папа. Но когда на сломе тысячелетий привычные структуры рассыпались, я вдруг поняла, что хочу заниматься косметологией. Мне пришлось очень долго объяснять папе, что это красивая профессия для женщины. И хотя с его моделью дочери-профессора это не совпадало, папа меня понял. Свой первый академический диплом в эстетической медицине я получила в 2003 году по ботулинотерапии и контурной пластике.
Цветы и лица
Красота и гармония играли роль в этом выборе? Вам хотелось разнообразия, хотелось работать с людьми и решать эстетические вопросы?
Л.Е. — Да, иногда мне даже стыдно: разговариваю с человеком, а сама прикидываю, что я могла бы улучшить в его лице? И это с детства — привычка пристально наблюдать, как двигаются губы, брови… Я ведь окончила художественную школу. Что странно — портретов не писала, в основном пейзажи, натюрморты, животных. Обожала цветы, в букетах вырисовывала каждый лепесточек, старалась делать все бутоны в разных ракурсах, потому что они не могут быть одинаковыми. Очень люблю старых голландских живописцев, у которых любой предмет — сияние совершенства.
В юности я рисовала акварелью, но сейчас притягивает живопись маслом. Загорелась желанием поработать мастехином, брала уроки. Думаю, на пенсии буду писать маслом, и теперь уже портреты — это еще один способ сделать лица такими, какими я их вижу.
Чуть лучше натуральных
А что будет модно в пластике губ через несколько лет?
Л.Е. — Сейчас у женщин все чаще появляется желание выглядеть красивой от природы, а не потому, что над ней кропотливо поработал доктор. Наметилась тенденция делать губы абсолютно натуральными, но… чуть лучше натуральных. Многие медийные личности приходят к доктору, чтобы убрать гиалуроновую кислоту, которую столько лет и так тщательно вводили. Думаю, тренд естественной красоты и естественного старения будет набирать силу.
Может быть, желание искать не общепринятые, индивидуальные подходы к своей красоте тоже будет развиваться с помощью таких специалистов, как вы?
Л.Е. — Желание уникальности и творческое начало было и будет у людей всегда. Нужно почаще это в них поддерживать.