доктор медицинских наук
хирург высшей категории
Вот уже 43 года этот замечательный человек виртуозно исправляет ошибки природы – врожденные аномалии кишечника и промежности у детей. Благодаря ему тысячи маленьких пациентов обрели шанс на полноценную жизнь и были избавлены от мучений и неминуемой инвалидности. Знакомьтесь – Гаврил Максимович Боян, доктор медицинских наук, хирург высшей категории, заведующий научной лабораторией хирургической коррекции врожденных пороков.
С чего началась ваша медицинская биография? Вы с детства хотели быть врачом, или эта идея возникла уже значительно позже?
Гаврил Боян: Это был осознанный выбор непосредственно перед поступлением в вуз. В школе я питал особую любовь к гуманитарным предметам и всерьез готовился к учебе на историческом факультете, но в последний момент изменил свое решение.
К сожалению, такая рокировка произошла не случайно – я получил физическую травму и хотел до конца понять, насколько она серьезна и каковы будут ее последствия. В моем понимании сделать это можно было единственным способом – стать врачом самому.
Почему же тогда ваш выбор пал на специальность «детская хирургия» – направление достаточно далекое от травматологии и ортопедии?
Г. Б.: А этому виной стал курьезный случай. (Улыбается.) При поступлении председатель приемной комиссии спросил у меня, кем бы я хотел стать. Я ответил – «костоправом». «Тогда, – сказал он, – тебе нужно идти на педиатрический факультет. На костоправов учат только там».
Кстати, точно так же провели и моего друга Бориса Балана (мы с ним сдружились с первых дней учебы). Он хотел выучиться на главврача, и его уверили, что им можно стать, только окончив педиатрический факультет. В те годы учиться на детских врачей шли в основном девушки, вот приемной комиссии и приходилось заманивать туда юношей всеми правдами и неправдами.
А почему у вас возникло желание стать костоправом?
Г. Б.: После той злополучной травмы в родном селе мне оказывал первую помощь именно он, вот я и решил, что непременно хочу стать его коллегой. (Улыбается.)
Но попав на педиатрический факультет, я страстно увлекся хирургией, мне очень повезло, что рядом со мной были великие хирурги. Руководителем группы была Ева Михайловна Гудумак, которая в течение долгих лет оставалась моим наставником, а кружок детской хирургии, который я посещал, вела сама Наталья Константиновна Георгиу, они‑то и привили мне любовь к данной дисциплине.
После окончания института я попросил, чтобы меня направили на работу в Чадыр Лунгскую районную больницу, в то время там практиковал гениальный хирург Аркадий Михайлович Сметкин.
Это был удивительнейший человек: добрый, интеллигентный, один из самых известных врачей Советского Союза. В Молдову он приехал, можно сказать, умирать – он был тяжело болен и хотел напоследок побывать в самых разных уголках СССР, вот и колесил из одной республики в другую. Но неожиданно в нашем климате ему стало гораздо лучше, и он задержался здесь на длительный срок.
Почему же тогда он осел на юге республики, а не в столице, где мог бы передать свой бесценный опыт?
Г. Б.: Он был страстным охотником, а в Чадыр-Лунгском районе были на тот момент лучшие охотугодья Молдовы, и всё свое свободное время он проводил на лоне природы.
Под его руководством я проработал год, и за это время получил колоссальный опыт: обучился хирургической колопроктологии, узнал много нового из детской и торакальной хирургии. Аркадий Михайлович был замечательным руководителем, всех молодых докторов (а их под его началом было 12) он сразу привлекал к работе, мы начинали оперировать буквально с первых дней.
Было очень сложно, но даже если мы и ошибались, то наш наставник всегда был рядом, чтобы исправить огрехи и никогда не срывался на нас, а объяснял всё вежливо и терпеливо, и все советы давал в очень деликатной форме. Я тогда только до конца осознал, что значит быть хирургом и принимать решения, от которых зависит жизнь и здоровье человека.
Вы помните своего первого пациента?
Г. Б.: Нет, самого первого не помню, но зато помню первый месяц работы и первые сложные случаи. Еще раз повторюсь, приходилось непросто. Особенно когда Аркадий Михайлович уходил на охоту, а в отделение привозили ургентного больного.
Однажды к нам по скорой поступил мужчина с картиной острого аппендицита. В тот день я был дежурным хирургом… И вот я уже в операционной, делаю надрез, но аппендикс найти не могу. Мне становится дурно, я судорожно ищу в операционной ране… Благо вместе со мной в оперзале была очень опытная сестра, она сразу же поняла, что что‑то идет не так, и послала за моим наставником.
Спустя недолгое время он появился у операционного стола, обследовал операционное поле, сразу же нашел аппендикс, который был за брюшинным пространством, и в своей привычной, очень спокойной манере объяснил, в чем проблема, после чего тихонько удалился…
То вмешательство я закончил благополучно, и мой пациент быстро пошел на поправку, а мне на всю жизнь запомнился урок: как бы ни было сложно во время работы, никогда нельзя паниковать и суетиться.
«Я верю в Бога и нередко накануне сложнейших операций прошу у него, чтобы всё прошло успешно, чтобы организм больного справился со всеми предстоящими испытаниями»
Гаврил Максимович, вы один из самых опытных детских хирургов Молдовы, скажите, пожалуйста, вы до сих пор волнуетесь перед каждой операцией или идете на них совершенно спокойно?
Г. Б.: На мой взгляд, ни один хирург не идет на операцию с мыслью, что он всемогущ, и я не верю, что кто‑то из врачей может совершенно не переживать. Помните, что исход вмешательства зависит не только от опыта и умения доктора, но и множества других сопутствующих факторов (состояния здоровья больного, его реакции на наркоз).
Именно поэтому в процессе операции я всегда готов к тому, что она может пойти не по плану. К хирургии вообще необходимо применять логический подход; врач, выполняющий операцию строго по учебнику, – опасен, ведь в жизни всегда есть вероятность «сюрпризов», порой весьма неприятных.
Что бывает тяжелее всего объяснить родителям ваших маленьких пациентов?
Г. Б.: Всегда очень сложно объяснить суть заболевания и необходимость в хирургическом лечении, ведь решение, оперировать ребенка или нет, принимают родители, мы только можем рекомендовать.
Бывают случаи, когда мамы и папы отказываются от операции, особенно часто это касается плановых вмешательств. В таких случаях, как правило, болезнь развивается вместе с пациентом, теряется драгоценное время… Потом они всё равно приходят к нам за помощью, но вот исправить патологию становится уже намного сложнее.
Еще меня ставит в тупик вопрос: какие гарантии я могу дать, что всё пройдет благополучно и ребенок выздоровеет? Но я не Бог, я могу гарантировать лишь то, что во время операции использую все свои знания и умения для ее благополучного исхода.
Бывает ли вам страшно браться за какой‑нибудь труднейший случай, ведь вы проводите уникальные операции и устраняете тяжелейшие пороки развития кишечника у малышей?
Г. Б.: Безусловно, к некоторым операциям подхожу с особым трепетом, и в тяжелых случаях долго готовлюсь к ним, обсуждаю их ход с коллегами. К сожалению, иногда врожденные патологии не ограничиваются только кишечником или промежностью, бывает, что мальформации носят генерализованный характер, исправлять которые должна целая команда хирургов самых разных специальностей.
Не скрою, на таких сложных консилиумах у нас нередко возникают спорные вопросы, но мы всегда стараемся найти оптимальное решение, чтобы максимально помочь пациенту.
А книги, «советуетесь» ли вы с ними или полностью полагаетесь исключительно на свой опыт?
Г. Б.: Несмотря на тысячи прооперированных пациентов, я считаю, что всегда очень важно заглядывать в книги. Медицина не стоит на месте, и практически каждый день появляются новые открытия, новые способы лечения. Мне бы не хотелось упустить из виду что‑то важное, что могло бы помочь в моей работе.
Какими качествами, по вашему мнению, должен обладать хороший врач?
Г. Б.: Врачевать – это призвание, я считаю, что если человек решает ступить на врачебную стезю, то он должен ощущать потребность заниматься медициной, а не делать это из каких‑либо других соображений. Доктором должно двигать сострадание, в нашей профессии, как ни в одной другой, важна человечность. Медик должен быть очень гуманным и обладать тем набором качеств, которые и делают нас людьми с большой буквы.
Безусловно, необходимы и высокая профессиональная подготовка, и регулярное повышение уровня квалификации. Но всё же без эмпатии, без определенного психологического настроя, настоящим врачом быть не получится.
Ваши руки — ваш главный рабочий инструмент, бережете ли вы их, как то делают многие хирурги?
Г. Б.: Не могу сказать, что поставил перед собой цель беречь руки, так как привык жить полноценной жизнью. Я очень люблю простой крестьянский труд, долгие годы с удовольствием занимался персиковым садом, и до сих пор при первой возможности стараюсь вырваться в родное село и повозиться по хозяйству в родительском доме.
Но ведь это очень утомительно… Как у вас хватает сил еще и на такой активный досуг, ведь вы два три раза в неделю оперируете и ежедневно консультируете множество пациентов?
Г. Б.: Ну, как известно, лучший отдых – это смена деятельности. (Улыбается.) Я родился в крепкой крестьянской семье, где любили трудиться, любили свою землю. Мои предки никогда не были крепостными, они всегда были зажиточными людьми, которые добивались благосостояния собственными руками и приучали детей к работе в удовольствие с малого возраста.
К сожалению, наш маленький мир рухнул, когда семью раскулачили в 1949 году и сослали в Курганскую область.
Вы родились уже в Сибири?
Г. Б.: Нет, я появился на свет за четыре года до высылки, в Молдове, в нашем родном селе Карахасань района Штефан Водэ. Это было замечательное село, большое, красивое, густонаселенное. Во времена моего детства в школе училось более 400 детей.
К сожалению, сейчас оно постепенно приходит в упадок, молодежь покидает его. Насколько я знаю, сегодня в моей школе числится не более сотни учеников, и это очень грустно.
Урбанизация и массовый отъезд людей за рубеж постепенно делают свое печальное дело, с каждым годом в Карахасань растет число пустых домов.
А когда ваша семья вернулась на родину?
Г. Б.: Спустя примерно год после репрессий нам было позволено вернуться в родное село, где родители начали строить жизнь с нуля. Честно признаться, им приходилось нелегко, ведь нас, детей, у них было шестеро.
Но, несмотря на все сложности, двое из нас (я и мой младший брат) получили высшее медицинское образование. Когда я сообщил родителям о своем решении поступить в мединститут, мама сказала, что если становиться врачом, то только хорошим, в противном случае не стоит и браться за это дело.
Я думаю, что мы с братом ее не подвели, он выучился на стоматолога и в настоящее время возглавляет Республиканский центр стоматологии и имплантологии г. Харькова, а мне удалось избавить от страданий множество маленьких пациентов.
«На мой взгляд, ни один хирург не идет на операцию с мыслью, что он всемогущ, и я не верю, что кто‑то из врачей может совершенно не переживать»
Я знаю, что ваши дети пошли по вашим стопам и тоже стали врачами. Это было их собственное решение, или вы каким‑то образом повлияли на выбор ими профессии?
Г. Б.: Если и повлиял, то только своим примером, и то только на младшего – Вячеслава. Старший – Виорел, поступил на стоматологический факультет по примеру своего дяди. А вот младший, Слава, действительно, пошел по моим стопам и стал детским хирургом, он так же, как и я, практикует в клинике им. Натальи Георгиу и является поистине очень грамотным врачом.
Не сложно ли вам оперировать с собственным сыном за одним столом? Я слышала, что многие хирурги избегают работать вместе со своими детьми.
Г. Б.: Я оперирую только с ним, мы срослись в понимании тех проблем, которыми занимаемся, и мне очень комфортно и спокойно с ним. Поверьте, исправлять ошибки природы непросто, а именно этим нам и приходится заниматься чаще всего.
Когда дети рождаются с различными патологиями кишечника и промежности и от исхода операции зависит их здоровье, качество жизни, вся команда специалистов должна быть очень хорошо подготовлена и работать слаженно, как оркестр. Славик понимает меня с полуслова и с полувзгляда, и это очень важно для всех участников процесса.
Вам бы хотелось, чтобы ваша врачебная династия продолжилась?
Г. Б.: Наверное, да. Но я даже детям не навязывал своего мнения, не то что внукам. У Вячеслава растут две прекрасные дочки: Катюша, она учится в пятом классе, и Наташа – в четвертом. Старшая хочет стать ветеринаром. Младшая пока еще не решила, кем ей быть, но какую профессию они выберут на самом деле – покажет время.
Я часто во время интервью задаю нашим врачам вопрос о зарубежной медицине, спрошу и у вас: что вас впечатляет в ней сильнее всего?
Г. Б.: Уровень технического оснащения. Я не вижу разницы в подготовке между нашими и западными специалистами, а вот техническая база у них намного лучше в силу поступательного развития медицины. В последнее время на Западе происходит роботизация лечебного процесса, что во многом облегчает работу врачей.
Что вы считаете своей самой большой удачей в жизни?
Г. Б.: То, что мне довелось учиться у действительно великих хирургов, что благодаря своим наставникам я овладел мастерством и сумел помочь и помогаю до сих пор тысячам маленьких пациентов, что сумел передать накопленный опыт многим молодым специалистам (10 лет преподавал в медицинском университете), что до сих пор у меня хватает сил не только практиковать, но и заниматься научной деятельностью.
Как вы любите отдыхать после работы?
Г. Б.: Как уже говорил ранее, обожаю возиться возле дома в саду, очень люблю ходить на рыбалку, а потом готовить свою добычу. Мой брат, о котором я вам рассказывал, и рыбак, и охотник, однажды я вместе с ним отправился на охоту и подстрелил зайца… Этого несчастного животного мне жалко до сих пор, поэтому на такой вид активного отдыха я больше не согласен.
Каков ваш девиз?
Г. Б.: Нужно быть цельным и организованным, и обязательно быть полезным в меру своих сил.
Вы считаете себя счастливым человеком?
Г. Б.: Безусловно, моя жизнь удалась. На мой взгляд, понятия «счастье» и «не‑ счастье» относительны. У меня было много счастливых дней, было немало и трудных. Жизнь, она вообще полосатая, и сочетание светлых и темных полос делает нас только крепче, закаляет характер.
Что вы пожелаете нашим читателям?
Г. Б.: Конечно же, здоровья!